Отчёты
Игоря Бурменко
Рейд Маслянино - Дубровка - Конево - Новоабышево, 24 сентября 2006 г. [фото]
Рейд Новосибирск - Прокудское - Колывань - Новосибирск, 16 сентября 2006 г. [фото]
Бревет Новосибирск - Тогучин - Новосибирск, 10 сентября 2006 г. [фото]
фотоотчёт о поездке в Болотное и другие фотографии
Рейд Маслянино - Дубровка - Конево - Новоабышево, 24 сентября 2006 г.
Дистанция:
112 км
Дорога: шоссе, асфальт - грейдер, щебень
Ветер: умеренный
Время общее: 6 часов 10 минут
Время ходовое: 4 часа 45 минут
Средняя скорость: 23,49 км/ч
"Приключение
бессмысленно искать, его надо создать". Эту фразу я прочитал в журнале
"Вокруг света", когда мне было одиннадцать или двенадцать лет. Кому
принадлежит авторство - не запомнил, но сами слова четко врезались в мою память.
В конце августа ко мне заглянул Спиридонов Антон, мой давний друг и опытный
турист. Между делом он обмолвился, что заезжал с каяком на Суенгу (речка в
Маслянинском районе), и вернулся в город не через Черепаново, а через деревушку
Конево, расположенную примерно на 130-м километре региональной трассы К-19р.
Особо отметив, что виды там весьма хороши, он сказал нечто вроде того, что
хорошо бы мне проехаться там на велосипеде. План практического осуществления
этой затеи был разработан нами в деталях за последующие пять минут - вот так
мы и создали наше приключение.
Нельзя не отметить, что обстоятельства были против нас - приближалось 1 Сентября,
поэтому ближайшие выходные смело можно было вычеркнуть. На девятое один из
наших друзей неожиданно назначил свадьбу, а на десятое - Игорь Березёнков
заявил "открытую" "двушку" в Тогучин (то есть, пригласил
всех желающих прокатиться на 200 км), каковое мероприятие я также не мог пропустить.
С 14 по 17 Антон уезжал на сплав куда-то на Алтай, а на двадцать второе выпадал
день рождения его дочери. Поэтому мы договорились о двадцать четвертом.
Тем воскресным утром, заваривая на кухне чай и наполняя им термос, я думал
о прогнозе погоды для Маслянинского района, который был достаточно благоприятен,
в то время как вид серого осеннего неба из окна не радовал глаз. Антон подъехал
около девяти; я уже ждал его, подготовив все, что не касалось еды, еще в пятницу
вечером. На улице было холодно и хмуро, на лужах - тонкая корочка прозрачного
льда, но мы верили в то, что в двух часах и в ста с небольшим километрах отсюда
будет обещаное солнце и до пятнадцати градусов плюса.
За разговором дорога бежала незаметно. Южнее Бердска небо стало ясным, от
солнца слепило глаза. Разнообразия ради Антон передал мне руль от Искитима
до Черепаново, где мы вновь поменялись местами. Планы были следующими: на
выезде из Маслянино собрать велосипед, переодеться и разъехаться. В то время,
пока я буду пробираться через остатки Салаирского кряжа к северу, Антон заедет
порыбачить на Суенгу. Ближе к вечеру он соберет снасти и вернется в город
той же дорогой, по которой пройдет мой маршрут, и подберет меня там, где получится.
По нашим расчетам, это должно было случиться где-то между Новоабышево и Владимировкой;
гораздо важнее было не "где встретиться?", а "во сколько станет
холодно?" После недолгого совещания, мы пришли к единодушному мнению,
что это должно случиться в семь часов.
К месту старта мы добрались в одиннадцать, как и предполагали. Было довольно
холодно - изо рта шел пар, и рукам в процессе сборки велосипеда тоже было
весьма прохладно, но откладывать начало мероприятия тоже было нельзя, времени
у нас и так было немного. Пока я переодевался, Антон достал фотоаппарат и
начал "фотосессию" J. В половине двенадцатого мы уже успели пофотографироваться,
и взяв в руки атлас, в последний раз уточнили маршрут.
- Вот здесь, совсем рядом с нами, поворот на Бажинск, - обяснял мне Антон,
тыча пальцем в карту. - Там тупик, поэтому первую развилку проезжаешь налево.
Доедешь до Александровки и повернешь направо, иначе уедешь в Верх-Ики. Дальше
- Суенга. Там мы с тобой встретимся - на всякий случай, для контроля.
Согласно киваю головой, запоминая маршрут.
- К Суенге спускаются две дороги, - продолжал он. - Вот эта, слева, покороче,
и выводит к водосбросу. Но на том берегу речки она достаточно круто уходит
вверх, плюс ко всему там щебень. Тебе, наверное, было бы лучше поехать вот
здесь, справа, - там асфальт, и взбираться на гору будет легче.
- Хорошо, - соглашаюсь.
Антон упомянул также, что от идеи порыбачить он отказался. Вместо рыбалки
он позавтракает у ручья, встретится со мной (это будет примерно через час),
после чего вновь поедет вперед. Накануне один знакомый заинтересовал его рассказом
о речке Изылы - якобы он видел, проезжая по трассе, что вдоль Изылов идет
скальный обрыв, а для каякера это - повод поискать там небольшой порожек…
Пожелав друг другу удачи и уточнив, что встретимся через час на мосту через
Суенгу, мы разъехались.
Первые километры не впечатляли - асфальт испортился, а пейзажи, по сравнению
с тем, что было до Маслянино, как-то потускнели. Едва заметный ветерок, попадая
под левый наушник, заворачивал его назад и обжигал холодом; не останавливаясь,
я прижал наушники резинкой, соединяющей дужки очков. Бажинск мелькнул справа
и медленно поплыл прочь; местность, еще каких-то километров десять назад холмистая,
стала похожа на гигантское футбольное поле, обсаженное у горизонта кустарником.
И только глубина ясного осеннего неба над головой завораживала…
Постепенно вид улучшился - стали попадаться березки у самой дороги, небольшие
перелески и поля, засеянные мелкими желтыми цветочками (слышал, что это делают
ради удобрения, но наверняка не знаю). Речка Филимониха с небольшой заводью
слева от дамбы приятно порадовала глаз; и уже от нее до Александровки было
на что посмотреть.
Александровка показалась из-за увядающих берез внезапно. Захудалая малюсенькая
деревенька с обветшавшими домами была рассечена асфальтом на три части. Перекресток,
на котором мне следовало повернуть направо (чтобы не укатить в Верх-Ики) являлся,
похоже, центром: отсюда было видно практически всю деревню, не говоря уж о
том, что единственный магазин был расположен тут же. Слева мужики метали сено
с телеги во двор; справа, перед самым магазином, сидел в телеге, запряженной
усталой кобылой, седобородый дед. Поздоровавшись с ним, спрашиваю на всякий
случай:
- В Дубровку правильно еду?
- Правильно, - кивая, шамкает дед. - В Дубровку, значит, едешь…
- Нет, в Конёво.
- О! - удивляется он. - Конёво далёко, верст девяносто будет…
Поднявшись на пригорок, вижу по обеим сторонам от дороги руины, оставшиеся
от колхозных коровников и гаража. И непроизвольно ускоряюсь, стремясь поскорее
оставить позади этот печальный вид.
Подъезжая к речке Зайчихе, понимаю: вот оно, подъем наверх начался! На этом
берегу оставались бескрайние скошенные луга, а на том бугрились уже вполне
приличные холмы. Внизу, в долине Зайчихи, увидел справа странные не то маленькие
деревья, не то большие кусты, на которых серебрились листья. Возможно, это
были осины, а возможно и нет, но издалека впечатление было такое, будто кусты
усыпаны мелкими белыми цветочками. И мне показалось, что думать так - гораздо
приятнее, чем, приблизившись, убедиться в обратном.
Через несколько минут после въезда на первую гряду холмов глазам открылся
спуск к Суенге. Ответвление дороги уходило от прямой направо; следуя рекомендациям
Антона, сворачиваю туда, радуясь после длительного и довольно крутого подъема
возможности прокатиться с ветерком. Разгоняюсь до пятидесяти, встаю на ноги
и наклоняюсь пониже. Объезжая и перепрыгивая выбоины, начинаю понимать, что
еду уже быстрее, чем хотелось бы - скорость перевалила за шестьдесят два!
Пытаюсь притормаживать, но это удается лишь в той мере, чтобы сдерживать ускорение;
мешают характерные неровности асфальта, "собранного" на спуске колесами
машин.
Вылетев на мост, в две секунды пересекаю Суенгу и плавно останавливаюсь, оглядываясь
по сторонам и фотографируя. Позади меня, слева от моста, искуственная заводь,
которая заканчивается под вторым, старым мостом через Суенгу, что в ста метрах
ниже по течению, вертикальной двухметровой бетонной стеной (оттуда и прыгают
каякеры). Озираюсь вокруг - но никаких признаков пребывания где-нибудь неподалеку
Антона Спиридонова мне обнаружить не удается. В том числе и ярко синий автомобиль.
Что ж - пожимаю плечами и еду дальше; возможно, ему надоело ждать меня здесь
или исследовать и так уже досконально изученные им русло и берега Суенги.
Помня о том, что он собирался побродить вдоль Изылов, понимаю, что он, по
всей видимости, загоревшись идеей найти новый порожек, не смог усидеть на
месте. В конце концов, нам уже за тридцать - несколько поздновато, чтобы потеряться
в двух соснах.
За Суенгой дорога опять полезла в гору, слегка уходя к юго-востоку, и как
бы объезжая стороной Егорьевское; вот оно, примыкание второстепенной дороги
слева. Сделав приличную петлю, на холме асфальт поворачивает на север. Впереди
появляется дорожный знак: "Дубровка - 10, Мирный - 42, Конёво - 63".
Ну вот, до Дубровки - уже рукой подать; как доеду - скину Антону СМС, чтобы
за меня не беспокоился.
Оглянувшись назад, удивляюсь: оказывается, я уже взобрался довольно высоко!
Здесь дорога петляет между перепаханных полей, которые чередуются с небольшими
лиственными лесочками, позолоченными дыханием осени. Справа остается уродливое
жестяное сооружение, какими в советские времена обозначали колхозные угодья;
дорога чуть спускается, описывая плавный поворот направо, чтобы вновь начать
очередной затяжной подъем, понемногу забирая к северу и улубляясь в светлый
приветливый лес. Справа - заманчивая полянка, окруженная деревьями; по голубому
небу, спускающемуся к самой земле, понимаю - там склон круто уходит вниз.
В лесу, устав от постоянной езды вверх, встаю на педалях и обгоняю странную
группу из четырех человек, двух мужчин и двух женщин. С упорством энтузиастов,
в десяти километрах от ближайшей воды, они прут в гору накачанную двухместную
надувную лодку. Проезжая мимо, не могу удержаться, чтобы не проводить их удивленным
взглядом. Они отвечают мне тем же.
За совершенно обычным поворотом безо всякого предупреждения выныриваю из леса
в пятидесяти метрах от Дубровки - довольно приличной с виду сонной деревни,
в которой прежде всего бросается в глаза свежеотремонтированное добротное
двухэтажное здание школы. Навстречу мне едет на телеге с сеном удивленный
моим видом мужик; спрашиваю, где магазин и как выехать в сторону Мирного.
Он объясняет.
В типовой кирпичной одноэтажной хибаре - справа магазин, слева - столовая.
Рядом со входом в магазин к торцу примыкает почерневший забор и чей-то хлев;
между магазином и хлевом прилепилась, прячась от ветра, тряпочная палатка
- местный аналог вещевого рынка. На боковой стенке палатки приколота булавками
записка: "Куплю картофель по 3 р. или поменяю на одежду". Корячусь
с велосипедом в сельский продмаг, где меня тут же находится кому воспитать:
- Молодой человек! Вы что это себе позволяете? Надо же - идти с мотоциклом
в магазин!
Возмущение исходит даже не от молоденькой продавщицы, а от единственной посетительницы
магазина - еще не старой, но уже увядшей и при этом невероятно бойкой деревенской
женщины с любопытством и хитринкой в карих глазах. Отвечаю ей, даже не улыбнувшись:
- Вы уж простите меня, ведь мой мотоцикл - чистый, маленький, и совсем не
воняет, как другие мотоциклы.
- Ну и что же? - возражает она. - Вы что, не понимаете - здесь же продукты,
а вы - в магазин с мотоциклом, слыханное ли дело! Могли бы догадаться оставить
его на улице, у нас и машины открытыми оставляют.
- Тысячу извинений, я сейчас уйду, - обещаю ей и поворачиваюсь к продавщице:
- Есть у вас сникерс и кока-кола?
Женщина уже не так агрессивна, любопытство берет в ней верх:
- А что, ваш мотоцикл очень дорогой? - спрашивает она.
- Нет, - отвечаю, - не дорогой, но очень редкий. И это мое единственное средство
к ночи добраться домой, поэтому рисковать им я не могу.
- Да, - соглашается она, вздыхая. - Да… Такой мотоцикл, пожалуй, и я бы угнала…
Сникерс в сельмаге нашелся, а вот колы не оказалось. Выйдя на улицу и прислонив
велосипед к фонарному столбу напротив палатки, попивая суррогатный лимонад
на сахарозаменителях, набиваю Спиридонову СМСку: "Антон, в 13.00 проехал
Дубровку. Буду на трассе - позвоню." К моему удивлению, ответное сообщение
телефона отличалось от ожидаемого. Вместо "ваше сообщение не было доставлено",
он выдал: "сообщение не отправлено".
- Нет связи, - сказала мне полная, с обесцвеченными волосами женщина, высовываясь
из палатки.
И, спрятав телефон в подседельную сумку, еду к выезду из деревни, стараясь
не привлекать излишнего внимания местных собак.
Асфальт безвозвратно терялся на боковой улице, по которой мне случилось покинуть
"гостеприимную" Дубровку. Глинистый, умеренно пыльный грейдер, кое-где
посыпанный щебнем, был моим дальнейшим спутником на ближайшие полсотни километров.
Еще только планируя этот рейд и расспрашивая Антона о качестве дорожного покрытия,
я уже подумывал о поисках дубляжа - параллельной полевой дороги, которая почти
везде сопутствует основным и предназначена для проезда сельхозтехники, дабы
эта сельхозтехника не портила основную. Обычно такие грунтовки, хотя они и
более пыльные, мягче грейдеров и по ним не ездят машины. Но на этот раз мне
не повезло: исключительный костотряс по краю поля дополнялся частыми минами,
оставленными многочисленным стадом коров, и при первой же возможности я предпочел
вернуться на щебень.
Сразу за Дубровкой ждало еще одно потрясение - огромное ромашковое поле, разрезанное
дорогой напопалам. За увядающими лугами, далеко на востоке вставала гряда
стершихся, очень старых гор - остатки Салаирского кряжа, возраст которого,
по утверждениям геологов, значительно превышает возраст Уральских гор. Сегодня
самая высокая точка Салаира - гора Пихтовый гребень - должна остаться где-то
слева от маршрута. Высота ее равна 495 м, в то время как в пределах дороги
высотные отметки должны колебаться примерно от 200 до 400 м.
И Салаир принялся удивлять… До сих пор Швейцарию видел только на фотографиях
и в кино, но душа подсказывала - Альпы попадают, причем серьезно… Как знать,
быть может истинной причиной такого восприятия было то, что здесь я был у
себя дома, всего лишь в какой-то паре сотен километров от родного города.
Несовершенство простенького Никона и неумение фотографировать сделало снимки
лишь бледным отражением того, что довелось увидеть глазами. Поминутно останавливаясь
и снимая во все стороны с каждой точки, думал только об одном: невозможный,
немыслимый маршрут. Нормально проехать - невозможно! Даже облака на небе были
не такими, как везде.
Здесь, наверху, ощущался довольно-таки крепкий ветер. Срывая с берез пригоршни
пожелтевших листьев, он кружил их и швырялся ими над моей головой, в то время
как дорога, плавно извиваясь, уводила все выше. Лес становился плотнее, подлесок
- все гуще, и все чаще между берез торчали ввысь темнозеленые верхушки елей
правильной конической формы, а потом все вдруг отступило куда-то, и дорога,
шедро посыпанная камнями, довольно резко провалилась вниз. Встав на седле
и прыгая через камни, притормаживая на ровных участках и петляя меж выходов
скальных пород на скорости за пятьдесят, я вспоминал сегодняшний спуск к Суенге
и думал о том, что все познается в сравнении.
Короткая остановка внизу, несколько фотографий - и снова вверх! Судя по длине
и уклону спуска, дорога в этом месте проходила довольно низко. Подтверждением
тому служили и более крутые склоны ближайших холмов, и оголившиеся местами
сланцы, из которых, собственно, и состоит Салаир. Окончательно убедиться в
этом помогли солнечные блики на водяной глади небольшой речушки, вскоре заблестевшей
сквозь кусты слева от дороги. Таблички у дороги возвещали: "река Суенга",
"Тогучинский район", "Колтыракский заказник". Справа на
склоне меж нескольких сосен промелькнула маленькая избушка лесника; лес вновь
неожиданно сгустился, подступив вплотную к дороге. Несколько машин проехали
навстречу, одна обогнала; несколько минут спустя поднятая им пыль улеглась,
и только ветер продолжал шуметь в верхушках деревьев. С востока донесся звук
одинокого выстрела, и через несколько минут повторился. Подъем становился
положе, и вот, после въезда на очередной пригорок, мне открылась следующая
картина.
Дорога уходила далеко вперед, прыгая с холма на холм, прямой как стрела просекой,
по обеим сторонам которой теснились бесчисленные березки. Достойным ее украшением
служили знаки, расставленные вдоль обочин и предупреждающие об уклонах в двенадцать
промиллей. После той волны впечатлений, из которой мне только что довелось
вынырнуть, такой вид не просто навевал своей монотонностью скуку; физически
ощутив внезапную усталость, я на ходу уполовинил свои запасы жевательного
мармелада и шоколадных батончиков.
Наступил тот момент, когда теряешь ощущение реальности времени. В такие мгновения
минуты могут легко растягиваться в часы - длинные часы борьбы с ветром, уклоном
и скукой. Холмы то становились положе, то вновь круче и выше; изредка просека
немного поворачивала, но и за поворотом было все тоже самое - щебень, холмы,
две белые стены березовых стволов по бокам и небо сверху, на глазах превращающееся
из голубого в серое.
И когда уже начинало казаться, что эта "белая аллея" не будет иметь
конца, впереди на пригорке показалась встречная машина - темно-коричневые
Жигули шестой модели. Мы довольно быстро сближались, и когда между нами оставалось
метров около ста, машина остановилась. Из-за руля вышел мужчина лет сорока,
поблескивая желтыми вставными зубами из-под рыжеватых усов, и без стеснения
во все глаза уставился на меня.
- Что, так быстрее? - кивая в мою сторону, с легкой ехидцей спросил он.
- Нет, - признался я. - Но мне так больше нравится. Какой тут ближайший поселок
по пути?
- Мирный.
- А далеко до него? - продолжая разговаривать, начинаю описывать широкие круги
вокруг его машины, чтобы не останавливаться. В автомобиле сидят женщина и
мальчик лет десяти, которые внимательно и удивленно следят за каждым моим
движением.
- Девять километров, - отвечает он. - Еще два пригорка, и начнется спуск к
Мирному.
- А от Мирного до Конёво - еще двадцать пять?
- Пятнадцать, - поправил меня рыжеватый мужчина.
- О, так здесь уже доплюнуть можно!
- Да, к вечеру доедешь, - уже без смеха подтвердил он.
- Как к вечеру? Там что, дорога настолько плохая?
- Да нормальная, такая же как здесь. Ты во сколько с Дубровки выехал? - спросил
он, по-видимому, собираясь рассчитать мою среднюю скорость.
- Да не с Дубровки, с Маслянино, - поправляю и вижу, как начинает вытягивается
его лицо.
- С Маслянина? - повторяет он. - Неужто оттуда, рано утром выехал?
- Почему рано утром? - говорю, - В половине двенадцатого…
Пожелав друг другу счастливого пути, мы разъехались в разные стороны. А спустя
минуту сзади раздались звуки приближающегося авто. Водитель посигналил, и,
оглянувшись, я увидел Антона.
Попрощавшись
со мной на выезде из Маслянино, Антон доснял видеоролик и вернулся за руль.
Быстро обогнав, он минут за пятнадцать достиг Суенги, спустился к старому
мосту по прямой, и припарковался на дамбе сразу за мостом, вполне справедливо
расудив, что если и старый и новый мосты из этой точки просматриваются отлично,
то проскочить мимо ярко-синего автомобиля, не заметив его, будет просто невозможно.
Не учел он лишь одно: вертеть головой во все стороны, спускаясь по асфальтовой
гребенке со скоростью шестьдесят два километра в час - не очень-то захочешь.
Спустившись к воде, он прошелся вдоль переката, фотографируя все, что показалось
ему интересным. Расстелив на каменистом берегу коврик, он неторопливо позавтракал;
выпив напоследок кружку сладкого чаю, Антон вновь решил прогуляться. Принадлежа
к числу людей, умеющих порадоваться каждой травинке и каждому солнечному зайчику,
он легко потерял счет времени, и вспомнил о нашей договоренности встретиться
только два часа спустя.
Привыкший мыслить логически, Спиридонов решил, что проехать мимо его машины
не поискав его самого я не мог, - а следовательно, заблудился, свернув не
туда на одном из перекрестков. Моментально собрав свое нехитрое снаряжение,
Антон выехал с Суенги обратно, в сторону Маслянино. В Александровке он поинтересовался
у местных жителей - не видели ли они велосипедиста? Получив отрицательный
ответ, он повернул на перекрестке направо и домчался до Верх-Ики, где на тот
же вопрос получил аналогичный ответ. Теряясь в догадках о том, куда еще можно
было свернуть по ошибке с основной дороги, Антон постепенно пришел к мысли
о том, что могло случиться и нечто неприятное… Более того, могло произойти
непоправимое…
В панике вернувшись до самого Маслянино, он заново проехал до Суенги, по пути
тщательно исследуя обочины, где какой-нибудь незначительный предмет (в виде
обломка велосипеда, или разорванного кроссовка) мог бы поведать ему о том,
какая здесь произошла трагедия. Кроме того, он расспрашивал всех, кто попадался
ему по дороге, не встречался ли им сегодня велосипедист, но все было тщетно.
Оставалась последняя надежда - искать пропавшего друга дальше по маршруту,
предположив, что каким-то образом ему все же удалось объехать и самого Антона,
и машину, не заметив ни того, ни другого.
Парадокс заключался в том, что в момент, когда он спрашивал деревенских о
велосипедисте, те, по всей вероятности, представляли себе бородатого дедушку
в ватнике с брезентовым рюкзаком на ржавом "Урале". Но в Дубровке,
на самом выезде, неудачно наскочив на повороте на острый камень и порвав покрышку,
после чего он расстроился окончательно, Антон неожиданно для себя самого спросил
у проезжавших мимо на мотоцикле парней: "Вы здесь психа не видели?",
на что те закивали головами и рассказали, что какой-то клоун в нелепых желтых
одеждах пролетал мимо деревни верхом на помеле примерно около полутора часов
назад.
Поэтому не было ничего удивительного в том, что догнав "психа на помеле",
Антон открыл окно и беззлобно, но с чувством, обложил меня многоэтажной руганью.
И не более удивителен был мой ему ответ.
Остановка
была короткой - осенью время дороже всего, поскольку темнеет рано, а холодает
еще раньше. Догнав меня, Антон снял пару роликов и ушел вперед; решили, что
ему следует заглянуть в Журавлево и залатать порезанную покрышку. После этого
он поедет в сторону Новосибирска, и будет ждать меня у деревни Новоабышево.
Встретившийся мне дядька с "позолотой" на зубах не обманул: начался
длинный, пологий спуск, на котором можно без напряжения держать сорок километров
в час. Сначала Антон обогнал, потом остановился справа и пошел прогуляться
в лесочек, и только десять километров спустя, когда неприметный поворот на
Мирный уже остался позади, и справа от дороги пошли покосы, он обошел меня
снова.
Погода портилась на глазах. Небо потемнело, с юго-запада подул неприятный
ветер, который обещал веселую жизнь на шоссе J. Он застелил все небо светло-серым
покрывалом низких облаков, грозящих мелким нудным дождем; глядя на эту картину,
почему-то верилось, что солнце сегодня уже не покажется.
Тем временем, пейзаж вокруг изменился - дорога выровнялась, изматывающие монотонностью
спуски-подъемы закончились, среди берез все чаще стали попадаться сосны, в
то время как подлесок изрядно поредел. Заметив справа от дороги большую сосну,
явно самую старую, подъезжаю к ней, чтобы сфотографировать, - и вижу Конёво,
крошечную деревушку в десяток-полтора дворов, до которой осталось уже меньше
километра.
Изрядно уставший от щебня, втайне радуясь близкому асфальту, проезжаю деревню
и останавливаюсь на десятиминутный отдых у выезда на шоссе К-19р. Звоню Антону:
он уже в Журавлево, в очереди на шиномонтаж. Окончательно договариваемся о
встрече у Новоабышево, на 110-м километре, поскольку небо все мрачнеет, да
и холодает быстрее обычного.
Оставшиеся семнадцать километров пролетаю на одном дыхании. Ни вполне ощутимый
ветер, дующий под острым углом слева, ни ремонт дороги, который вполне можно
объехать по обочине, уже не могут сдержать финального рывка; ремонтники в
оранжевой униформе провожают меня удивленными взглядами. На десерт, у самого
Новоабышево, трасса падает вниз, к дамбе через речку Малые Изылы. Так, что
там показывал Игорь Березенков, как отдыхать на спуске? Встав на педалях и
пригнувшись к рулю максимально низко, ложусь животом на седло. Шоссе плавно
поворачивает направо… На противоположной его стороне, напротив выезда из деревни,
местные жители устроили импровизированный рынок - с мясом, молоком, грибами,
и т.д. Вылетаю из-за поворота на скорости под пятьдесят, задница торчит выше
головы; напротив них торможу, и, спрыгнув на обочину, переворачиваю вел на
рога. Фурор!
Ждать Антона пришлось еще около двадцати-тридцати минут, за которые деревенские
уже успели привыкнуть к моему экзотичному виду. Подъехав, Антон попросил у
меня разрешения немного проехать на велосипеде. Километров пять он боролся
с ветром и пологими подъемами, после чего плюнул:
- К матери! Я уж лучше научусь в шахматы играть!
Мы возвращались в город под моросящим дождиком. Уже проехали Гусиный Брод
и приближались к Раздольному, когда я сказал:
- Представляешь: что, если собрать группу человек из четырех, уехать в Черепаново
на пятичасовой электричке, а оттуда, уже своим ходом, - мимо Маслянино, через
Салаир до Конёво, потом заглянуть в Кемеровскую область - до Журавлево, где
можно часок отдохнуть и перекусить, и вернуться к темноте в Новосибирск по
трассе? Вот это будет "трешка" - пальчики оближешь!
Рейд Новосибирск - Прокудское - Колывань - Новосибирск, 16 сентября 2006 г.
Длина
дистанции (полная): 147 км
Дорога: шоссе, асфальт - грейдер, щебень
Ветер: умеренно сильный
Полное время: ~7 часов
Ходовое время: 5 часов 47 минут
Средняя скорость: 25,45 км/ч
По привычке
проснувшись рано, я попытался перевернуться на другой бок и снова уснуть,
но это было невозможно, - предчувствие дороги всегда будоражит. Босой шлепаю
в кухню, смотрю за окно: сначала на столбик термометра, потом на небо. Градусов
семь или восемь, - уже обнадеживает, но понять, будет ли сегодня ясно, пока
еще невозможно. Вглядываюсь сквозь редеющую листву осин, пытаясь определить,
не мокрый ли асфальт - и опять без толку. Есть один верный способ - сбегать
до магазина и купить что-нибудь к завтраку. Тогда с погодой все будет понятно.
На улице ощутимо прохладно, но сухо. Небо довольно быстро светлело, и, хотя
его застилали облака, на западе был виден просвет. Вполне подходящее утро
для велопрогулки )).
Вернувшись домой, выпил кружку сладкого чая и начал неторопливо собираться.
Осенним утром спешить некуда - если выехать слишком рано, когда еще холодно,
то позже придется снимать лишние вещи и тащить их на себе. Мне предстояло
впервые опробовать настоящую велоформу - майку и ветровку "Тинькофф".
Сдуру одеваю между ними тонкую шерстяную водолазку; проверяю давление в шинах,
наполняю фляжку и - выхожу.
По субботам в сентябре в утреннем городе - атмосфера совершенно особая, поскольку
пятница - день тяжелый, национальный праздник, после которого необходимо отсыпаться
и восстанавливать здоровье; дачники также не торопятся вылезать из нор, ожидая,
пока солнышко немного пригреет. Пользуясь этим, еду довольно быстро: по Донского
на Ботсад, потом до площади Трубникова, где поворачиваю направо. Перед зданием
вокзала на улице Шамшурина суетится сонный и немногочисленный пока еще народ.
Пролетев мимо, еду по местам, где прошло мое детство. У перекрестка с Комсомольским
проспектом, не выдержав, останавливаюсь и достаю "мыльницу": вот
так выглядел наш город лет двадцать назад. Рубленые дома и двухэтажные бревенчатые
бараки со ставнями на окнах по одной стороне улиц, и кирпичные "хрущобы"
по другой; покосившиеся, крашеные зеленой краской заборы, увенчанные почтовыми
ящиками; пешеходов мало, машин - и того меньше. И я, десятилетним мальчишкой,
бегу в школу по шуршащим сентябрьским листьям…
Пролетаю по Димитровскому мосту, осматриваюсь, и поворачиваю с площади Труда
в сторону Троллейки. На углу, неподалеку от Западного вокзала, понимаю, что
мне становится жарко; мысленно поругиваясь, снимаю водолазку, отмечая про
себя, насколько удобна настоящая велоодежда.
На кольце Хилокская - Петухова настоящая давка. Полно машин и людей, все спешат
на рынок; объезжаю и обхожу тех и других, мечтая вырваться в поля. Между кольцом
и постом ГИБДД - десятки грузовиков на обочине справа, редкие группки голосующих.
Жирная грязь размазана по асфальту; в довершение, с заправки за мной стартуют
три дворняги, одна из которых, самая крупная и агрессивная, пытается держать
тридцать пять до самого поста, но затем, по-видимому, испугавшись сотрудников
при исполнении, поворачивает обратно.
Кольцо, промелькнув, остается позади; еду в сторону Толмачево. Отсюда начинается
трасса М-51, которая еще в недалеком прошлом была единственной приличной дорогой
в аэропорт. Небольшие рощицы с обеих сторон от шоссе все еще зеленеют, но
за последние две недели краски заметно потускнели, утратили сочность. Поля
больше не выглядят золотыми, и только узкие полосы зеленой травы вдоль обочин
напоминают об ушедшем лете.
Оглядываюсь по сторонам, пытаясь вспомнить, когда в последний раз проезжал
в этих местах на машине. Смотрю назад через правое плечо и поражаюсь: только
сейчас увидел - город отсюда почти как на ладони! Значит, место достаточно
высокое.
Что ни говори, здесь еще близко, слишком близко к Новосибирску, и это ощущается
во всем. Небо еще не имеет той глубины, редкие машины еще слишком суетливы.
Вдалеке слева бежит полевой дорогой стая дворняг - в сторону города; километрах
в трех от них пастух на гнедой вяло подгоняет рассеявшееся стадо коров. Впереди
маячит поворот на Алексеевку, а значит, город Обь уже совсем рядом. Там, за
Павино, все будет по-другому!
Сразу за кольцом голосуют двое - волосатые парень с девчонкой. По одежде и
дорожным сумкам видно, что настоящие автостоперы. Видя меня, они улыбаются,
приветственно машут; салютую им поднятой рукой, набирая скорость.
Небо постепенно проясняется, начинает выглядывать солнышко. Ветер шумит в
увядшей высокой траве, раскачивает деревья. Две недели назад проезжал здесь
же, а вид изменился разительно! Не уставая удивляться быстротечности времени,
останавливаюсь, фотографирую.
На встречном направлении - большой дорожный щит. Оглядываясь, читаю: "Новосибирск
39". Смотрю на небо, выглядывая из-под козырька кепки и вдруг понимаю:
вот оно! Можете считать это плодом моей фантазии, но я искренне считаю, что
небо везде разное. В городах оно практически лишено шансов быть красивым;
в горах оно безусловно великолепно, но такого неба, как над бескрайними равнинами
Западной Сибири, нет больше нигде.
Вот и Прокудское. Здесь все как всегда - на фоне деревенских неспешности и
постоянства теряются даже времена года. Вечные продавцы картофеля и грибов
слева перед мостом, вечный ядреный запах навоза из-за моста через Чик… Под
гору разгоняюсь на восьмой передаче, и, довольно бодро одолевая подъем, оставляю
село позади.
Мимо мчатся фуры, прикрывая меня от бокового ветра - омские, новосибирские,
казахские, всех цветов и марок, - воздушные вихри, оставляемые ими, ощутимо
подтягивают вперед, увеличивая скорость велосипеда на два-три километра в
час без каких-либо усилий с моей стороны. Прогромыхав телегами, грузовики
летят на запад; провожая их взглядом, вижу впереди поворот с указателем, но
гораздо сильнее привлекают внимание густые заросли кустарника слева от дороги.
Встретить такое великолепие красок на расстоянии пяти метров от асфальта -
это ли не чудо?
Поворачиваю, интуитивно пытаясь понять, куда ехать - то ли на мост, то ли
принять еще правее? Держусь вдоль правого края и вскоре понимаю, что мне повезло
выбрать правильный путь: остановившись, смотрю в даль, - туда, где дорога
у горизонта касается неба. Смотрю на северо-восток… И хотя перепаханные поля
не обещают разнообразия пейзажей, незавершенность Северного объезда сулит
минимум транспорта, что более чем приятно.
Еду легко и быстро, поглядываю по сторонам. В поле, пыхтя, трудится К-700:
перепахивает поле, и, по всей видимости, уже не первое за этот день. Однообразие
окрестностей, состоящих исключительно из пашен и пастбищь, разделенных на
участки тонкими прерывистыми полосами лесопосадок, вскоре нарушается большим
перекрестком с указателем. Не затрудняясь выбором, поворачиваю налево, на
широкий сухой грейдер, уводящий к Колывани.
Следует упомянуть, что дорога здесь (разумеется, с точки зрения велосипедиста)
вполне приличная. Местами посередине мне попадались гребни засохшего глинистого
месива, но по краям с обеих сторон тянулись довольно ровные, накатанные автомобилями
колеи, отлично подходящие для езды со скоростью от тридцати до тридцати пяти
километров в час. Чему также способствовал ветер, подувший теперь уже прямо
в спину…
Где-то недалеко от Катково, откуда ни возьмись, на дамбе появился весьма неплохой
асфальт, что удивляло. Однако раздумья о его протяженности оказались недолгими
- за деревней дорога ныряла в ложок, где, сбросив с себя асфальтовые оковы,
погружалась лужу. Медленно и аккуратно объезжаю ее по самому краешку, где
посуше, взбираюсь на противоположный склон и останавливаюсь отдохнуть. В конце-концов,
на семьдесят восьмом километре можно позволить себе пятнадцатиминутный отдых
)).
Подкрепляясь шоколадкой, с мальчишеским интересом наблюдаю, как невесть откуда
появившиеся автомобили штурмуют грязную лужу вплавь. Хотя, какая же это грязь,
если все, начиная с контейнеровоза и заканчивая велосипедистом, проезжают
ее без проблем?
Еду дальше, наблюдая, как неравномерно вянут трава и листья - осенние пейзажи
в желтых оттенках через несколько километров сменяются еще по-летнему зелеными,
затем обратно, и так без конца… Догоняю тяжело нагруженную казахскую фуру;
надо обгонять, не нюхать же за ним пыль да выхлопы. Благо, ширина дороги позволяет…
Фура начинает карабкаться на небольшой подъемчик, когда я лихо выхожу на обгон,
как и положено, слева; влетаю на скорости за тридцатник на засохшие буграми
комья грязи, теряю цепь - и, тихо ругаясь, плавно качусь в сторону обочины.
Беглый осмотр показывает, что цепь соскользнула вбок с нижнего ролика заднего
переключателя, застряв между роликом и рамкой. Перевернув велосипед, встаю
рядом и голосую, очень надеясь на то, что кто-нибудь из водителей одолжит
мне пассатижи.
Легковушки проезжают мимо, у людей в легковушках - безучастные лица, но ждать
не приходится долго: омич, супермаз с двенадцатиметровой телегой, включает
поворот и прижимается к правому краю. Небритый, невыспавшийся дальнобойщик
в полосатой тельняге, приветливо улыбаясь, дал мне нужные инструменты.
- Далеко еще до Колывани? - интересуется он.
- Осталось километров четырнадцать - пустяки!
- А та дорога, что через город, она как?
- Хорошая, асфальт.
- Вот пропасть, - добродушно усмехается он в густые усы, - понесло меня напрямик,
по этому костотрясу. Знал бы - объехал.
Разгибаю края рамки, накидываю цепь на ролик и с благодарностью возвращаю
отвертку и пассатижи. Пожелав друг другу удачи, мы оба едем дальше, - грузовик
метрах в пятидесяти позади. У Малого Оеша торможу, чтобы сделать фотографию;
омич обходит слева, сигналя мне на прощание, и я машу ему рукой, желая счастливо
добраться до дома.
Дорога портится окончательно; настолько, что приходится серьезно снизить скорость.
В этот момент впереди передо мной начинает маячить небесно-голубой контейнер
казаха, которого мне так и не удалось обогнать; мелькнула тоскливая мысль
о том, что через пару минут придется делать вторую попытку. Внезапное появление
Колывани на горизонте и асфальта под колесами избавило меня от этой необходимости.
Колывань, которой в грядущем две тысячи седьмом исполнится двести десять лет,
- старый купеческий город. Столько же лет и церкви, что сияла передо мной
позолотою куполов. Сегодня этот храм и старый монастырь при нем - единственная
местная достопримечательность; а когда-то, больше сотни лет назад, лобби здешних
купцов едва не задушило саму возможность возникновения Новосибирска, требуя
прокладки железной дороги на восток мимо Колывани и через Томск…
Выезжаю низиной на колыванскую трассу и поворачиваю налево: раз сказал, что
еду в Колывань - значит, надо доехать хотя бы до ближайшего магазина.
Окраина безлюдна и неприветлива; прямо передо мной из пазика выходят парень
и две молодые девушки, судя по всему - студенты, приехавшие из Новосибирска
домой на выходные. На вопрос о локации ближайшего ларька, парень отвечает
вопросом:
- А куда вам надо?
- Обратно в Новосибирск, - без колебаний отвечаю ему. - Но сначала мне надо
в продовольственный магазин.
- Тогда сверните налево, по указателю на Пихтовку, - советует он. - Вот та
оцинкованная крыша - это и есть магазин.
И несколько минут спустя я уже отдыхаю у входа в лавку. Ем жевательный мармелад,
попиваю пепси и ловлю на себе удивленные взгляды подъезжающих к магазинчику
автомобилистов. Местный парняга в резиновых шлепанцах и белой футболке, не
удержавшись, спрашивает:
- Чо, из Новосиба?
Киваю ему, продолжая жевать.
- И куда теперь?
- Обратно, домой. - И уточняю: - Здесь вроде бы сорок пять километров по колыванке?
- Тридцать пять верст до поста ГАИ.- он качает головой: - Надо же! Скажи пожалуйста,
в чем прикол?
Пожимаю плечами в ответ:
- Да много всего, в двух словах и не получится.
И, пожелав мне удачи, он уходит с приятелем, затарившись пивом…
В это время подходят те самые трое студентов, что показали мне магазин. Прошу
их сфотографировать меня с велосипедом, допиваю пепси и выезжаю в обратный
путь.
Еще не доезжая Большого Оеша, стало понятно, что этот участок будет не из
самых легких. На открытых местах встречный ветер гасил скорость до девятнадцати;
если же дорога шла хотя бы немного в горку, не получалось и этой удержать.
И хотя борьба за среднюю скорость мешала в полной мере наслаждаться видами
вдоль колыванской трассы, несколько хороших снимков сделать все же удалось…
В Кудряшовском бору шоссе чуть повернуло, деревья немного прикрыли его сбоку;
дело у меня пошло значительно веселее. В месте пересечения со строящимся Северным
объездом останавливаться не стал, отметив про себя, что мост уже готов, а
земляные работы по устройству развязки близки к завершению. Купаясь в сладких
мечтах о том времени, когда Кудряшовский бор наконец-то окажется закольцован
с Заельцовским, я быстро достиг окраины леса, где ветер вернул меня к суровой
действительности )).
Последние километры до въезда в город пролетели незаметно, оставив легкий
привкус сожаления от того, что поездка подходит к концу. Проехав по улице
Большой и Димитровскому мосту, поворачиваю на Советскую. Смотрю на часы -
еще и пяти нет; заезжаю в Альпиндустрию - на пару минут, поздороваться. Беседуем
с одним из продавцов, стоя у входа:
- Как жизнь?
- Удалась.
- Как тиньковская форма?
- Даже еще лучше…
Бревет Новосибирск - Тогучин - Новосибирск, 10 сентября 2006 г.
Длина
дистанции (от места старта и до него же): ~204 км
Дорога: шоссе, асфальт
Ветер: слабый
Полное время: ~11 часов
Ходовое время: ~8 часов
Средняя скорость: ~25,5 км/ч
Участники:
Алексей (ник Леопольд)
Игорь (ник Gurya)
Максим (ник Max)
Дмитрий (ник отсутствует)
Сергей (ник рЫжЫй)
Сергей (ник Serj)
Игорь (ник Игорь)
Валентин (ник отсутствует)
Игорь (ник igo)
Воскресное
утро порадовало погодой - для десятого сентября было очень тепло и ясно, и
если бы не начинающийся листопад, можно было бы подумать, что лето продолжается.
Старт был назначен на 9.00, местом старта определили заправку "Новосибирскнефтепродукт",
расположенную по Гусинобродскому шоссе, 45.
Участники начали собираться примерно за полчаса до выезда в аллее перед АЗС,
прислоняя велосипеды к березкам; к девяти нас набралось девять человек. Выждав
для страховки еще минут 5 - 7, группа выехала навстречу восходящему солнцу.
Сразу же за постом ГИБДД группа начала растягиваться. Профиль дороги, наиболее
ломаный из всего, что встречается в окрестностях Новосибирска, усиливал этот
эффект, но в Плотниково участники воссоединились для того, чтобы позавтракать
J.
После короткой паузы мы выехали дальше, планируя следующую остановку в Карпысаке.
Были предложения заглянуть на отдых на водопад, но из соображений экономии
времени от этой мысли пришлось отказаться. Магазин в Карпысаке расположен
примерно на полпути в Тогучин, поэтому здесь группа отдыхала и подкрепляла
силы около двадцати минут, с тем, чтобы следующую остановку сделать на роднике,
минуя Горный. Макс принял решение ехать обратно - попрощавшись, мы двинулись
дальше, к выезду из поселка.
Небольшая остановка напротив водопада все же состоялась - у Дмитрия начало
травить переднее колесо, - так появилась возможность сделать пару приятных
снимков, хотя бы издалека. Подкачав колесо, мы начали борьбу с подъемом J,
которая успешно окончилась в районе карьера.
На подходе к Горному нам пришлось поторопиться, чтобы опередить на переезде
состав, который медленно полз со стороны карьера; успешно справившись с этой
задачей, группа проехала через поселок под приветственные сигналы водителей
и крики местных жителей.
По-настоящему баловать видами природа начала именно после Горного. С обеих
сторон от дороги поднялись зеленые сопки, поля перемежались небольшими зелеными
рощами, которых еще не успело коснуться дыхание осени. Легкие и очень редкие
перья облаков не мешали солнцу греть совершенно по-летнему, а глубина голубого
неба создавала приятный контраст с насыщенной зеленью листвы. Складывалось
впечатление, что время ненадолго повернуло вспять, и мы попали в теплый, погожий
август.
Одолев самый крутой перепад высот и полюбовавшись несколько минут открывающимися
сверху видами, мы слаженно покатили под горочку, отдыхая.
Остановка на роднике была последней перед Тогучином: сделав несколько интересных
фотографий и умывшись, группа вернулась на шоссе. Время летело незаметно,
- и вот мы уже фотографируемся на въезде в Тогучин. Фото на фоне магазинов
в райцентрах и деревнях для многих байкеров уже стали традицией; мы не стали
нарушать ее и в этот раз.
Пообедав, мы двинулись в обратный путь. Тогучин приготовил байкерам "приятный"
сюрприз - затяжной подъем против встречного ветра, с которым справились только
шестеро из восьми оставшихся участников. Игорь и рЫжЫй на пятом километре
повернули обратно, на электричку.
После Горного Gurya ушел на "паровоз" в Буготак. Остальные пятеро
участников благополучно добрались в Новосибирск к восьми с минутами часам
вечера. Среди них: Алексей (ник Леопольд), Дмитрий (ник отсутствует), Сергей
(ник Serj), Валентин (ник отсутствует), Игорь (ник igo).
Хочется поблагодарить igo за его инициативу, внимание к участникам и готовность
поделиться опытом с начинающими рандоннерами (Randonne'е - длинная прогулка,
рейд, пер.с фр.); поздравить всех, кто нашел в себе силы доехать до конца
дистанции, и особо выделить тех, кто нашел в себе мужество проехать "двушку"
впервые. Будем надеяться, что эта покатушка станет началом новой для Новосибирска
традиции.
